Волонтер-переселенец Леонид (Арье-Лейб): Война будет долгой и тяжелой

Этот человек многие свои сообщения в «Фейсбуке» начинает так: «Всем доброго времени суток. Меня зовут Леонид. Я – волонтер». Дальше идут несколько мыслей о войне и просьба присылать деньги для помощи украинской армии. Той самой армии, солдат которой в России называют «фашистами», «карателями» и Б-г знает как еще, пишет KACKAD.

У волонтера по имени Леонид есть две особенности. Во-первых, у него, вопреки традиции, сложившейся как в среде волонтеров (то есть, жителей Украины, добровольно помогающих солдатам, собирающих для бойцов одежду, еду, медикаменты и множество других полезных и крайне необходимых вещей), так и у солдат, нет прозвища. Вместо этого у него – два имени. Одно – общеупотребительное, которым его называют все. Второе – имя, которым его называют те, кто знает его ближе. Арье-Лейб. Он – один из многих религиозных евреев, взявшихся помогать украинцам защищать свою страну. «Бандеровцам». «Укрофашистам». «Карателям»…

Вторая особенность этого человека – он так же активно, как и армейским подразделениям, помогает так называемому ДУК – «Добровольческому украинскому корпусу» Правого сектора. Тем самым «неонацистам», тем самым «антисемитам», которых нынче в России официально признали экстремистской организацией. То есть, по сути, Арье-Лейб, верующий иудей, отныне считается по российским законам «пособником» этих людей. Как же так получается?

- Леня, первым делом – как тебя правильно называть: ты Леонид или предпочитаешь Арье-Лейб?

- Леонид. Арье-Лейб – это для узкого круга.

- Если можно – пару строк из обычной биографии: где жил, какая у тебя семья, где учился, что делал до войны?

- Прожил всю жизнь в Донецке. Учился в строительном институте на чертежника коммуникаций, папа-мама – инженеры, обычная семья советских евреев. До войны работал портным, шил мужские костюмы… брюки, рубашки. Перебрался в Днепропетровск из Донецка в середине июля, сразу после плена в тюрьме ДНР.

- Когда, в какой момент ты понял, что надо уезжать из Донецка? Почему вообще решил перебраться в Днепропетровск? В ДНР же говорили, что защищаются от фашистов, а ты, выходит, к фашистам и уехал.

- ДНР – странное место. Там на черное говорят, что оно белое. Такое зазеркалье. Ну, и если ты сомневаешься – то начинают сразу кошмарить. Вообще, Донецк сейчас похож на ад, как его христиане представляют. К обычной жизни это не имеет никакого отношения. ДНРовцам вообще-то пофиг – еврей ты или там узбек. Они людей делят по другим признакам. Например – ты адепт их веры или нет. Сильно не любят не определившихся.

- Пока ты жил в Донецке – как себя чувствовала тамошняя еврейская община? Были ведь какие-то подметные письма о том, что евреям-де нужно «платить налог за проживание»? Это фальшивка?

- Не фальшивка. Было какое-то дикое письмо про «еврейский налог», но тема, видать, не пошла и ее больше не поднимали. Письмо, кстати, приносили в синагогу люди в балаклавах, во второй день Песаха.

- Раньше ты шил мужские костюмы. Теперь шьешь бронежилеты. А с костюмами уже все?

- Мужские костюмы буду шить по любому. Готовлю весеннюю коллекцию сейчас, так что следите за анонсами. Только что получил приглашение на «Днепрфешн» (фестиваль моды в Днепропетровске – прим. Б.Н.).

- Каким образом ты взялся за волонтерство? Как примерно у тебя это получается?

- За волонтерство взялся случайно. В мае жена попросила купить рации для 51-й Волынской ОРМБ (мотострелковая бригада украинской армии, попавшая позже в печально знаменитый «котел» под Изварино, – прим. Б.Н.). Денег на тот момент уже не было и я начал просить через «Фейсбук». Так до сих пор и прошу под разные проекты. Присылают. Многое получается.

- Для многих тот факт, что ты предпочитаешь работать именно с бойцами Правого сектора, является настоящим «выносом мозга»: верующий еврей собирает деньги и снабжает «укронацистов», которые вообще-то, согласно утвердившемуся образу, его должны повесить на ближайшей «гилляке». Как это получается и почему ты вообще держишься именно ПС?

- Ты знаешь, на самом-то деле мне пофиг – ПС или не ПС. Просто так получилось, что много друзей так или иначе связаны с ними. Какие еще «укронацисты»? Работаю со всеми, а разница… Просто в Вооруженных Силах – больше порядка, а ПС воюет более агрессивно. Я сотрудничаю одинаково что с теми, что с этими. Мы ж все, в конце концов – граждане одной страны. Хотим одного – защитить себя от нападения. Так что без разницы.

- Сейчас евреи, живущие в Украине и в России, а также евреи-выходцы из этих стран буквально раскололись на два лагеря: соответственно – поддерживающих Украину и Россию. Ты общаешься с евреями «с той стороны»? Как это влияет на тебя – на отношение к евреям, настроенным против Украины, на отношение к еврейству вообще? Не секрет ведь, что есть люди, утверждающие, что евреям попросту надо держаться подальше от всех этих «заморочек».

- До войны много с кем общался в России… сейчас нет. Не получается. У них очень агрессивная подача информации: первыми, как правило, начинают переводить диалог в политическое русло. А какой смысл ругаться? Так что сейчас не общаюсь практически. Для них, кстати, непонятно, почему мы Путина не любим. Ну, так он агрессор и воюет с нашей страной. Или в Торе где-то написано, что агрессора нужно встречать с цветами? Я разделяю позицию моей общины, она в своем большинстве против оккупации.

- В последнее время у тебя полным ходом развивается проект помощи пленным бойцам украинской армии, сидящим в донецких подвалах. Как ты вышел на подобный проект?

- Мой товарищ, военный, просидел месяц в подвале донецкого СБУ. Его потом обменяли, а он, пока сидел, сумел договориться о передаче пленным теплых вещей и продуктов. Неофициально, скажем так. Я ему помогаю, собираю деньги, продукты там, по медицине кое-что. Сам туда не езжу – у меня эта опция закрыта с тех пор, как оттуда вырвался.

- Этот твой товарищ, находясь в Донецке, видит, как все выглядит «с той стороны». Он с тобой делится впечатлениями – как живут люди, какими ему представляются ополченцы? Ведь, чтобы снабжать пленных, вам приходится с ними контактировать?

- На ополченцев я насмотрелся за три месяца, пока жил в Донецке под ДНР. Ну, общее впечатление тяжелое… будущего там нет. Да и люди, которые их поддерживают, в своем большинстве мне и раньше не особо нравились. Мне кажется, что предательство всегда отвратительно. Русских видел. И кавказцев. Но, я так понимаю, те, кто из России – они эмоционально отключены. Типа «мы просто на работе». В основном, кошмарят мирное население местные, которые получили автоматы и вышли из рамок.

- Как ты полагаешь, долго ли продлится война? Чем хочешь заняться после нее?

- Война будет долгой и тяжелой. Это нужно понимать уже сейчас, хотя, я сам стараюсь об этом не думать. Больно. А после войны хочу делать то же, что делал до нее – шить одежду. Надеюсь, у меня это получается не хуже пошива бронежилетов.

Леонид (Арье-Лейб) Краснопольский, волонтер, из записи в «Фейсбуке»:

«Всем – доброго времени суток. Меня зовут Леонид. Я волонтер. Сегодня я задумался вот о чем: я сейчас живу в Днепропетровске, у меня мирное небо над головой, в городе торговля идет, бизнес-центры и торговые центры работают, люди спешат по своим делам… никаких придурков с автоматами, никаких наемников из соседних государств на улице… Люди больше улыбаются здесь, не боятся говорить вслух… Да, не все так гладко, как кажется на первый взгляд, проблемы есть. Но в Донецке – я это так не ценил. Это все было обычными вещами для меня. Я думал, что так будет всегда. Знаете, говорят, что война показывает людей такими, какие они есть на самом деле. Война меняет людей, ломает судьбы и мировоззрение людей, меняет жизненные ценности и приоритеты, которые были важны раньше, до войны. Война изменила и мою жизнь: после плена ДНР я зарекся сделать все возможное, чтобы этот бардак не распространился по всей стране. Я получил очень жесткий урок: ценить мирное небо нужно, пока оно есть».