Все, что вы хотели знать о наркоторговле, но боялись спросить
Что делать гражданам, у которых по соседству завелся накропритон? Помогают или мешают борьбе с наркоторговлей «общественные активисты»? Что такое "бесконтактная" нарокторговля? К каким новым ухищрениям прибегают наркодилеры, чтобы избежать внимания милиции?
Марихуана из Херсона, опий из Венгрии, амфетамин местного изготовления – наиболее популярны среди днепропетровских наркоманов. А вот ЛСД, героина или кокаина, известных по западным фильмам, в области практически не встречается. Обо всем этом рассказывал начальник УБНОН ГУМВД в Днепропетровской области Валерий Викторович Кузьменко на пресс-конференции в ИА Мост Днепр.
Товарный ассортимент
- Опий – весь иностранного производства, в основном из Венгрии, который идет через станцию Чоп, через Польшу. Это порошок, похожий на кофе, который не имеет запаха, его собаки не унюхивают, его перевозку очень трудно обнаружить если не знать заранее. Марихуана – из Херсонской области, ее там выращивают даже в теплицах. Наша область не приграничная, поэтому все что приходит к нам – приходит уже из других регионов. Аэропорт перекрыт достаточно плотно, там работают таможня, пограничники, другие службы, чтобы таких поставок не было.
- Есть ли в Днепропетровске дорогие наркотики, как героин, кокаин, ЛСД?
- ЛСД мы в прошлом году фиксировали два факта в таблетках, и два – на марках. Героин в незначительном количестве находили только один раз, на обыске у сбытчика, который торговал более дешевыми наркотиками, но для себя имел «чистый продукт». Кокаина у нас в области нет, потому что нет спроса. Это очень дорогое удовольствие. Цена одной дозы кокаина – около ста долларов. Кто будет его покупать, если можно в аптеке купить за сто гривен таблетки от кашля и из них в домашних условиях изготовить партию амфетамина, часть употребить самому, часть сбыть?
Фото ССО ГУМВД
Был курьезный случай, когда в Павлограде «активисты» задержали спортсмена с литровой банкой белого порошка. Взяли с него признание, что это героин, передали нам на экспертизу. Экспертиза показала, что порошок – это добавка для спортивного питания. Мы спрашиваем у задержанного: «ты же признался, что там героин» - «да, признался, меня заставили, а что мне было делать?». И мне еще потом выдвигали претензии, что я лично подменил героин в банке! Вот больше нечем было подменить, и я пошел, купил эту добавку, которая стоит тысячу гривен!
О «добровольных помощниках»
- Как вообще складывается взаимодействие вашей службы с различными негосударственными группами, которые сами берутся громить наркопритоны, задерживать дилеров?
- С некоторыми мы работаем вместе, проводим мероприятия. Например, не дожидаясь законодательного решения вопроса о «курительных смесях», которые продавались прямо из киосков, общественники сгоняли их с насиженных точек, возле цирка даже заварили сваркой дверь в один из них. Сегодня я проходил проверил – заварена, торговля не ведется. В этом вопросе нам очень помогли.
Но есть и не вполне конструктивная работа «на публику». Ведь у оперативной работы есть свои ограничения и трудности, некоторые разработки могут и год длиться. Мы должны собрать материал, получить санкцию на обыск, на контрольную закупку, взять деньги на закупку, найти еще не засветившегося закупщика, и так далее. А публика хочет здесь и сейчас. «Общественники» действуют гораздо более шумно, показывают красивую картинку, но какие результаты такой работы? Приехали, схватили подозреваемого, навешали ему, выбили признание «по беспределу», а дальше что? Звонят в милицию «вот, мы задержали, заберите». А как мы его заберем и что будем с ним делать, где видео или аудиофиксация, где понятые? Он тут же отказывается от своего признания, говорит, что дал показания под давлением, ни один прокурор такое «дело» в суд не передаст, потому что в суде все сомнения истолковываются в пользу подозреваемого. Потом претензии к нам: «вы развалили дело!» Так там после вас нечего разваливать было.
- Чего в перспективе можно ожидать от такой активности?
- Подозреваю, что перед лицом новой угрозы, в ближайшее время, если этого еще не произошло, хозяева незаконного бизнеса начнут выходить на руководство таких общественных и политических формирований с предложением «решить вопрос». Очень хотелось бы надеяться, что различные «общественные деятели» окажутся морально устойчивыми перед достаточно выгодными предложениями.
- Но если граждане честно хотят избавиться от «точки» в своем районе, как вы им посоветуете действовать?
- Не стоит перед вызовом милиции предупреждать сбытчика или пытаться устраивать ему скандал. После этого он будет держать ушки на макушке и вероятнее всего к приезду группы у него в квартире ничего подозрительного уже не будет. Вызывать милицию следует «на тихаря».
Все полученные сигналы мы отрабатываем. В 90% случаев они подтверждаются. К сожалению, не всегда удается поймать наркоторговца на горячем и открыть дело – сбыт происходит не каждый день, для этого нужно проводить целый комплекс мероприятий. Это меньшая часть дел: из 998 зарегистрированных в текущем году обращений по 791 возбуждены уголовные производства, по 72 составлены административные протоколы, и только 297 прекращены. Но даже безуспешный обыск имеет свой результат, это профилактика. Сбытчик видит, что проживающим рядом гражданам не все равно, и что милиция реагирует. После этого продолжать рискуют только самые безрассудные, например наркозависимые, которые уже не видят другого пути для себя.
Фото ССО ГУМВД
О реабилитации наркозависимых
- Как изменилась ситуация с наркоторговлей за последние годы?
- Количество преступлений, и потребителей упало в разы. В 2005 году у нас было почти 20 000 потребителей, сейчас – 1 725. Это и благодаря нашей работе, и благодаря тому, что лечебные учреждения начали работать не только на лечение наркозависимых, но и на реабилитацию, и на профилактику.
Есть большая проблема с социализацией таких людей. После того как человек вылечился, его нужно трудоустроить. Если он придет на предприятие и честно скажет – я бывший наркоман, но я туда возвращаться не хочу, и мне нужна нормальная работа – к сожалению, очень мало шансов, что он эту работу найдет. В результате человек скатывается обратно в криминальную среду, потому что там он хоть кому-то нужен, востребован в качестве сбытчика.
О новых угрозах
Из достижений - удалось полностью перекрыть поставки маковой соломки в область, или выращивание мака здесь. Законодательно признаны наркотическими веществами и запрещены курительные смеси, так называемые спайсы. Сейчас мы работаем с аптеками, которые продают прекурсоры. Есть безобидные легальные препараты, например лекарство от кашля, но из него можно в кустарных условиях изготовить амфетамин. После того, как мы начали работать с аптеками, эти таблетки уходят на черный рынок.
Из новых угроз, с которыми мы столкнулись в последнее время – «бесконтактная» наркоторговля. Например, заказ через интернет, когда покупатель не видит продавца и не может на него указать, а продавец не видит, кому он продает – может продать и несовершеннолетнему, например. Это достаточно хитрые преступники, которые часто меняют номер мобильного телефона, прежде чем мы успеем выполнить все формальности и получить данные на этот номер. Но, тем не менее, из четырех таких фактов, вскрытых в этом году, один человек уже задержан, по остальным продолжается работа. Также задокументированы случаи пересылки наркотиков службой доставки «Новая почта».
- Насколько эффективной вы сегодня можете назвать работу своих коллег, в адрес которых звучит немало критики?
- Есть проблемы с непорядочными сотрудниками, это, к сожалению, в любом обществе и любом коллективе есть. Уже три сотрудника милиции в нашей области попались на преступлениях, связанных с наркотиками. Все они арестованы и привлечены к уголовной ответственности. Мы занимаемся выявлением таких сотрудников и очисткой милиции от них.
Но когда деятельность милиции оценивается с политической точки зрения, когда милиционер сегодня выполняет приказ, а завтра ему говорят «ты выполнял преступный приказ, ты виноват» - то он начинает действовать гораздо менее решительно. Потому что начинает думать – а вот этот приказ будет потом объявлен преступным, или не будет? И сегодня я вижу, в том числе и то, как изменилось выражение лиц милиционеров.